Я в весеннем лесу пил березовый сок,
С ненаглядной певуньей в стогу ночевал.
Я отрезал серпом ее правый сосок,
Перочинным ножом милый глазик достал.
Ее череп трещал под ногой как орех,
Вилы мягко вошли под шестое ребро.
Сразу видно по ней - что замыслила грех,
У меня ж на уме только мир и добро.
Скальпель доступ мне даст в ее внутренний мир,
Ее кости белы, как с гор девственный снег...
На могиле ее, посажу я инжир,
В память сладких, былых, моих с милой утех.