Посвящается одноименной песне гр. "Король и Шут".
Кроме цитаты из этой песне, в тексте есть цитаты из фентези-мюзикла "Последнее испытание".

Где-то в глубине коридора раздался хлопок. Валентин прижался к стене и задержал дыхание. Ядреные ёжики, ему не стоило сюда заявляться. По-хорошему, ему стоило оставить эту затею месяц назад. А в идеале, родиться в другой стороне.
Все события его жизни сливались в одно, и каждое из них приближало его к этому моменту. Мужчина отогнал размышления, различив, что по темному коридору кто-то движется. Вообще, в гостиницах редко бывает темно в коридорах или других местах общего пользования, но в этот день вечером внезапно отключился свет, что, с одной стороны давало Валентину преимущество, с другой стороны, пугало его.
Источником хлопка оказался мужчина, тихо ступавший по коридору и натягивающий одежду на ходу. Один из обитателей гостиницы, а может гость одинокой дамы - Валентин дождался, пока он скроется за дверью, выводящей на лестничную клетку, и только затем снова шагнул в коридор, словно сгущавший мрачные краски.
Он действительно боялся. Валентин Бояков, бизнесмен, человек переживший падение советского союза, буйные 90е, прошедший Афганистан, боялся до кончиков волос, но продолжал шагать.
-Мне нужно узнать. Я должен понять - убеждал себя мужчина. Каждый тихий шаг приближал его к заветной двери. В голове снова звучала песня, та песня, с которой все началось.
Я - смерть и рожденье,
Взлет и паденье
Я - мир и боренье
Покой и движенье
Я - то, что ищешь
Чего избегаешь,
Я- - то, что ты ищешь
И что отвергаешь....

Пять лет назад, когда весь мир ждал еще одного конца света, маленькая его часть ждала выхода новой серии любимого сериала, а сам Валентин спешил куда-то по делам, эта песня остановила его.

Он никогда особенно не любил музыку, никогда не понимал тех, для кого она есть часть жизни. Жизнь всегда была для нашего героя чередой заработков и трат, стремлением к успеху, и тратить на качание головой в такт он ее не собирался.
Но в тот зимний день, когда большие хлопья мокрого снега падали на мостовую, наполненную спешащими людьми, музыка вошла и в его сердце.
С волосами цвета снежных хлопьев, которые выбивались из-под шапки с красным узором, в потертых черных джинсах и уже вышедшей из моды вязаной серой тунике, у края тротуара стояла девушка, и пела, подыгрывая себе на гитаре. Одна песня сменилась другой, а Валентин все так же стоял напротив нее, то и дело заслоняемый спешащими прохожими. В этот момент мужчина лишился своего мира, оторвался от него, не видящий смысла во всей его жизни. В этот момент он обрел новую жизнь. Ее голос убивал его, а потом возвращал к жизни, заставляя дышать в так изменения мелодии, она пленила его, и не было сил оторваться, как и не было желания. Не прошло и четверти часа, а он уже понял, что обязательно познакомится с этой девочкой, только лишь даст ей закончить пение. Казалось кощунством прервать ее - закрывая глаза, двигая плечами, переступая в такт музыке, она наслаждалась пением, и остановить это нельзя было.
Гитара умолкла, но стоило мужчине сделать шаг в направлении одинокой певицы, как ее заслонила чья-то спина. В коробочку у ног в старых кроссовках упала бумажка в тысячу рублей. Обладатель спины, мужчина в черном шерстяном пальто и с беспорядочно торчащими рыжими волосами, начал восхищаться пением девушки, что-то говоря ей, она собрала вещи, и они отправились прочь, не дав Валентину и шанса поговорить с девушкой.
Он растерянно уставился на свое отражение в витрине - вот, сорокапятилетний бизнесмен, вполне успешный, вполне прилично выглядящий - со всегда аккуратной стрижкой, в прямоугольных очках. Некоторые бы сочли его полноватым, но когда зарабатываешь денег столько, что можешь каждый месяц покупать как минимум по хорошей машине, как то меньше думаешь о таких мелочах. Кроме того, благодаря высокому росту он казался широкоплечим, что нравилось большинству женщин. Но понравиться ли это ей?
Дверь, к которой он прокрался, оказалась не заперта. Изнутри не доносилось ни звука, и он толкнул ее. Валентин прогнал песню из головы - она отвлекала. Конец его страхов, решение его сомнений ждало за этой дверью. И в этот раз он не станет ждать, как тогда, наслаждаясь мелодией. Дверь послушно, без скрипа отворилась, и он шагнул в номер.
Услышав ее пение, Валентин обрел себя. Интернет подсказал ему, что увиденная им девушка - начинающая исполнительница Татьяна Иванова, использующая имя "Шельма", и помимо исполнения чужих, она пишет и свои песни. А через неделю на ее сайте появилось объявление, что вскоре будет выпущен диск с песнями девушки. И правда, не прошло и нескольких месяцев, как пластинка поступила в продажу, а сама Шельма отправилась с туром по России, а потом и Европе.
То, что когда-то очаровало Валентина, цепляло сотни, тысячи людей. За прошедший год из никому не известной талантливой девушки она стала известной по всему миру. Девушка уже готовила второй альбом, с песнями на разных языках. А все это время Валентин пытался понять, что же стало с его жизнью. Он оставил вместо себя управляющих, начал интересоваться искусством, пытался писать. Его аккуратная стрижка превратилась в редко подстригаемую кучу волос на голове, лицо всегда было слегка небритым. Но ничего не тянуло его, и он продолжал искать нечто большее. И нечто большее пришло к нему.
Он, казалось, забыл на время о беловолосой певице, но когда однажды он снова услышал ее пение - песня стояла на звонке у одного из его друзей, в его голове все стало на свои места. Он полюбил не столько музыку, творчеству, свободу, сколько саму девушку. Шельма запала в его сердце в тот момент на улице - Валентин понял это так ясно, так четко, что удивился, почему не сообразил сразу.
Скрип двери вырвал его из воспоминаний - этот номер был многокомнатным. Валентин бросился за диван, стоящий в центре комнаты. Он согнулся почти вдвое, напряженно вслушиваясь.
Звуки шагов были явно не женскими, в тяжелой поступи угадывался мужчина. Валентин не мог его видеть, но определенно знал, кто это. Колдун, рок-музыкант, который первый увидел талант девушки. Тот самый рыжий всклокоченный мужчина в темном пальто, однажды опередивший Валентина на мгновение.
Они уже встречались один раз - Валентин, пытаясь добраться до исполнительницы, организовывал концерты в их родном городе, всячески поддерживая Шельму, но поговорить с ней ему удавалось изредка. С ней всегда был этот Колдун - он помогал девушке, направлял ее, они часто пели дуэтом, просто для себя. Но Валентин видел что-то еще.
Шельма всегда беспрекословно, слишком покорно слушалась музыканта. И глаза этого мужчины... Валентин говорил себе, что это лишь его воображение. Но его воображение явно не рисовало ему то, как люди вздрагивали глядя на Колдуна. И оно явно не рисовало ему кое-что еще - пропажи людей, которые начались где то через пару месяцев после той встречи под хлопьями снега.
Не смотря на то, что Шельма считала его своим другом, она никогда не говорила ничего о Колдуне. Иногда у нее появлялись синяки и царапины, которые девушка неуклюже объясняла. И тогда Валентин, горячо ее полюбивший, и не находящий себе места от беспокойства, решил вмешаться. Сначала осторожно надавливая в разговоре, но каждый раз она отталкивала его. Девушка словно боялась упомянуть имя своего постоянного спутника. Мало того, ее взгляд часто казался испуганным. Это переполняло чашу его терпения.
Казалось, воздух в комнате звенел от тишины. Валентину казалось, его стук сердца слышен повсюду, и еще больше сжался, когда снова зазвучала музыка. Он попытался подавить случайное воспоминание, но через секунду понял, что музыка реальна. Звучал дуэт, так же, как пару лет назад, в тот самый день...

-Я помню о тебе
- Помни обо мне
- Днем и ночью...
- Думай обо мне
- Все мысли о тебе!
- Обо мне!
- Ты тот, кого я ждала!
-Только я одна
-Ты можешь совершить...
-Смогу помочь тебе..
-...Все, что захочешь...
-Только я одна!
-Только ты!

Почти с обожанием его несчастная любимая смотрела на его соперника, который едва ли замечал ее. Она была игрушкой этого человека. И это стало последней каплей.
Валентин пытался говорить с ней. Пытался заставить ее внять голосу разума. Он просил, умолял, звал ее с собой, но девушка лишь прогнала его.

Ножом по сердцу било его знание, что он допустил такое. Она была в плену, очевидно, боялась этого человека, он должен был ее спасти!
И, не жалея себя, оставив все, он следовал за ними. Шельма отправилась в тур, и он был на каждом концерте - наслаждаясь ее пением в самом дальнем конце зала, и страдая одновременно. Так нельзя было дальше, и он решил ее похитить, освободить ее.

А еще он заметил, что рядом с Колдуном часто гибли люди. Надо было спасать Шельму, и тогда он, следующий по пятам за ними, придумал план.
И теперь для плана нужно было хватать ее бежать отсюда, но...
Музыка зачаровывала его, тянула его к себе. Он медленно поднялся из-за дивана, напротив него, не замечая ничего, двое пели.

Сладко делить с тобой вдвоем
Боль испытания огнем!
Пылать живыми искрами,
В огне, как мы, неистовом!
Боль будет завтра, а пока
Бьется огонь в моих руках,
Соединяя в целое,
Черное
И белое!
Мощная ладонь зажала рот Колдуну и Валентин за его спиной хищно улыбнулся.
-Сегодня мы не будем охотиться. Пора покончить с этим мальчиком.
Шельма преданно улыбнулfсь, и все встало на свои места. Идеально.

И ты попала к настоящему колдуну
Он загубил таких как ты не одну
Чьих невольница ты идей?
Зачем тебе охотиться на людей?

Рассказ-настроение по песне "Прыгну со скалы" Король и шут. Придуман и писан ночью. между деланием экзаменов и курсовых.

Ее золотые волосы подобны спелой ржи. Он никогда не видел, как растет и поспевает рожь – жизнь Джузеппе, простого рыбака, никогда не заводила его на поля. Вместо этого на маленькой лодчонке мужчина жил в куда более опасной и непредсказуемой стихии – его жизнь была морем. До тех пор, пока он не встретил Рузанну.
В закатном свете она казалась сияющей. Хотя нет, она всегда сияла для него. Ее маленькие зеленые глаза, аккуратный ротик и нежный носик, окруженные ореолом волос сводили мужчину с ума, покоряли его и не оставляли в сердце его места ничему боле. Однако иногда ему хотелось быть слепым, чтобы никогда не узнавать ее.
Черная скала чуть подрагивала в мареве заходящего солнца. Волны, лениво шипя, лизали ее подножие. А неподалеку, за изгибом берега раскинулась тихая рыбацкая деревенька, стекла которой поблескивали в солнечном свете, создавая игру теней и отблесков.
Люди сновали во всем стороны по деревне: детишки играли, взрослые занимались рыбой и сетями, молодежь громко смеялась, сидя веселым скопом на чистке рыбы. Никого не удивляла одинокая фигура на вершине Черной скалы.
Он вдохнул соленый морской воздух, ощущая как тот, уже чуть прохладный, прошел по его телу, наполнил его, будто сделав частью себя. С каждым вздохом каждый становился частью этого места, частью этой стихии.
Но если стихия снаружи была спокойна и тиха, то внутри его бушевал шторм. Ему хотелось взвыть, взорваться, и одновременно взлететь. Стыдно признаться, но ему хотелось плакать.
Его так и тянула броситься вниз, сбежать по тонкой извилистой дорожке, вернуться в тенистый садик…
Может она ждет его? Вряд ли. Вздор думать, что Рузана, первая красавица деревни, после того, как осмеяла его, а потом пожалела, после того как заставила ждать его и не пришла, просто опоздала, а теперь ждет его. Нет, больше он так не поступит, больше он не побежит сломя голову. Больше он не будет выносить усмешки соседей. Все измениться, потому что сегодня он исчезнет из истории этой деревеньки, раз и навсегда.
С диким криком, отражавшим все, что он ощутил по вине этой ветреной девушки, все насмешки, которые он терпел, все драки, в которые он ввязался по ее вине… Все это швырнул он в море в едином порыве. На закате он увидел ее, и положил свое сердце пред ней, на закате она растоптала его, и на закате они должны были расстаться навечно.
Веселый смех оглушал Рузанну, и сама она смеялась со всеми так, что пришлось выпустить нож из рук. Балнур, высокий парень с каштановыми волосами, ее наречённый, крутился, передразнивая Джузеппе. Этот мужчина и правда казался забавным – вел себя он очень странно, а рядом с Рузаной так и вовсе терялся. Было очевидно, что он был очарован девушкой, но она была давно обручена и все его попытки были… Жалки.
Нет, она не могла назвать Джузеппе жалким. Он казался ей сильным морским волком, таким. Каким и должен быть мужчина. С черными кудрями, сильным руками моряка, характером и телом, что были обточены морем.… Но она была обручена.
Она чувствовала жалость, по крайней мере, говорила себе, что чувствует именно ее – она ничего не могла поделать с его чувствами и не могла ответить ему взаимностью. А ведь это был чудесный, добрый человек. Суровый, но справедливый и в сердце своем добрый. .
С Черной скалы донесся вопль. Никто и глазом не повел – там часто прыгали в воду, место было отличное, но вопль был иной.… На солнце что-то блеснуло.

Он ждал ее почти весь день. Он помнил, как попросил прийти ее, просто прийти, один раз, к берегу. Он хотел просто увидеть ее в последний раз.… Но девочка не явилась. Джузеппе покачал головой – а что он мог хотеть, она ведь была так молода. Она могла совершать ошибки. Она не обязана была его любить.
Он скинул свой плащ – тот ему более не пригодится и еще раз оглядел залив. Медальон, что он швырнул навстречу волнам, сейчас плавал где-то в толще воды, стремился ко дну, унося с собой часть его жизни, часть его сердца. Он хотел подарить его ей, оставить на память. Но она не удостоила его вниманием даже не долю секунды.
Ветер унес его широкополую шляпу, закружив ее. Джузеппе не пошевелился – ветер понесет и его, недолго, но понесет, разметает волосы, раздует одежду, пытаясь остановить неизбежное.
Он всего лишь хотел любви, но все вышло не так. День за днем он все больше изводился, люди вокруг косились на него, а любимая, будто не замечала. Да и не могла она быть любимой, обещанная другом, прекрасная Резана. Но ничего из этого ему не вернуться и не отменить, но и жить дальше так он не мог. Остался только один путь.

Она узнала фигуру на вершине. Она узнала Джузеппе, и бросилась бежать. Тяжелая коса хлестала ее по плечам, ноги путались в юбке, но она бежала все быстрее и быстрее, молясь только успеть.
У нее было много капризов, и он заслужил один. Один-единственный. В сознание прокралась предательская радость от сознания того, как она пожалеет о потерянном, но он прогнал ее. Когда сводишь счеты с жизнью, не надо быть мелочным.
Это место перестало быть его местом. Люди стали другими,… а стихия осталась. Морю не важно, кого ты любишь и как ты себя ведешь. Джузеппе знал море, а море знало его. И он стянул с себя рубаху, готовясь принять его объятия.
Рузанна бежала босиком и расцарапала ноги до крови, однако, не замечая боли, продолжала бег. В тот единственный момент, когда в закатном солнце блеснуло что-то, все в ее голове стало на свои места. И сердце сжал непомерный страх, при одной мысли, о том, что она наделала.
Она видела его фигуру в багровом мареве заката. Вокруг молниеносно опускалась тьма, но он хорошо выделялся на фоне солнца.
-Стой – взмолилась девушка, обессилено падая на колени и заливаясь слезами – прошу…
Он делал это миллионы раз, и этот почти ничем не отличался. Просто Джузеппе больше не ступит на этот берег, не вернется домой. У него остался лишь один путь.
Он разбежался и, оттолкнувшись, прыгнул со скалы, полетев на встречу томным объятия моря. Пучина была его женщиной, которая принимала его как жена, оберегала как мать, и, как любая женщина, способная была погубить, просто потому что она такая есть. Ветер подхватил и растрепал его волосы, и, заметив краем глаза в последнем закатном отблеске златовласую девушку, он встретил объятия моря.
Над водой, вдоль берега разнесся неистовый крик. Он был криком боли, отчаяния и сожаления. Девушка рвалась в воду, но чьи-то руки остановили ее. Она даже не чувствовала соли, разъедавшей содранные ноги. Она чувствовала только боль.
Мужчины суетились весь вечер, обследовали все дно, но смогли разыскать лишь красивый медальон – который вручили Рузанне вместе с сожалениями.
Она поняла, что потеряла, кого потеряла. Она ненавидела себя, она искала выход. Ее сердце рвалось прочь из груди, когда мэр деревеньки протянул ей этот бронзовый цветочек на цепочке. Она молча повесила его на шею, и ушла прочь.
А на следующий вечер в закатном свете на Черной Скале блеснули и взметнулись золотистые волосы, и она полетела, искренне желая исчезнуть.
Море поглотило ее. Вода проникла в ее тело, и Рузанна задышала водой, наполняя ей себя, стремясь ко дну, когда ее что-то опутало. Решив, что это смерть, которой она должна покориться, девушка ослабла, и позволила ее теплым и сильным рукам унести ее.


Были и пропали двое, и стёрлись из памяти людской, постепенно. Сначала их жалели, потом их помнили, потом они стали байкой. И долгие годы люди маленькой деревни шепотом рассказывали о том, что в ту самую ночь Джузеппе пришел за Рузанной и унес ее к себе, в морскую пучину.
И еще тише говорили о том, что моряки, приплывшие вскоре рассказывали о будто померещившейся лодке, несшей на своем борту золотовласую девушку и выточенного из морской соли мужчину. Они казались частью стихии. Они были стихией.